Дествие происходит за несколько лет до вторжения Тоетоми Хидзееси в Корею. На престоле восседает король Сонджо, а двор охвачен борьбой политических партий. Знать занята тем, чтобы добиться власти при короле и мало кто обращает внимание на нависшую опасность со стороны Японии. Армия Кореи слаба и малочисленна, флот, как таковой, существует только на бумаге, на деле же - обветшал и устарел. Но министры на все лады стараются воспеть собственное величие и достоинство пред королем и никого не интересует, что творится на границах. Ситуация же там такова, что японские лазутчики совсем распоясались, гуляют через границы, как к себе домой, совершают грабежи, японские купеческие гильдии свободно нарушают договоры и обязательства. А те малочисленные патриоты, что пытаются донести до короля истину о положении дел в королевстве приносятся в жертву политических интриг, будучи обвиненными в измене государству. Многие честные люди пали в борьбе за Чосон со своими же соотечественниками. Но вера людей в лучшее будущее не иссякает. Есть еще патриоты, горящие желанием спасти родину.

Видя, что попытки донести до короля истину о реальном положении дел в государстве, адмирал Ли Сун Син, будучи патриотом родной страны, ищет надежных людей, тех, кто как и он, печется о будущем родной страны, организуя тайную организацию мастеров. Они собирают средства на укрепление флота и постройку кобуксонов - бронированных кораблей-черепах, конструкции которых доработал и усовершенствовал сам адмирал. В это тайное общество входили и входят многие представители аристократии, главы купеческих гильдий и даже простые крестьяне. Адмирал знает о существовании кумихо, но пока ему известны лишь двое - Гу Воль Рен и его сын-полукровка Чхве Кан Чи. Их чудесные силы наверняка пригодятся в предстоящей войне. Но о существовании иных земных покровителей не знает ни он, ни Воль Рен с Кан Чи.

Но адмирал Ли Сун Син не единственный, кто радеет на благо государства. Также переживает за свой народ и один из принцев Чосона - Кван Хэ (Кван Хэгун). У короля Сонджо (Чонджо) всего три сына от разных матерей: Им Хэ - старший сын, Кван Хэ и Син-Сон. Мать двоих старших принцев умерла, приведя во свет Кван Хэ. Им Хэ, первенец, с самого детства таит на младшего за это обиду. Но помимо этой обиды, Им Хэ страстно желает занять место крон-принца и в последствии, короля. Но в сравнении с Кван Хэ, королевский первенец был ленив в учебе и военных науках. Он не любитель ждать и добиваться чего-то постепенно. Им Хэ любитель развлечений и легкой славы. Его попытки насолить младшему брату, хоть и приносят много неприятностей Кван Хэ, но в большинстве случаев против него и оборачиваются. Младший же сын короля, Син-Сон, самостоятельности не имеет. За ним стоит мать, королева Ин Бин и второй министр, которые из кожи вон лезут, чтобы посадить на трон Син-Сона и укрепить власть свою собственную. Их также мало волнует судьба государства, они озабочены прежде всего собственной выгодой.

Принц Кван Хэ не рвется к власти, не интригует, а занимается делами простого народа. Он лично, переодевшись в простую одежду, посещает беднейшие кварталы столицы, стараясь как можно глубже проникнуть в жизнь простого народа и понять, чем можно помочь им, что изменить, ведь опора любого государства это не знать, а именно бедняки, ее кормящие. Кван Хэ также хорошо известна ситуация на границах и он, как никто другой, отлично понимает, чем грозит Чосону такое положение дел. Он также, как и адмирал, пытается изыскать пути спасения своего народа. Он единственный, кто может без риска для жизни, говорить королю о реальном положении дел в стране. И, хоть это и вредит его положению при дворе - династия Минь, от которой сейчас сильно зависит Чосон, сильно не одобряет его кандидатуру на роль крон-принца, видя его проницательность и неординарный ум, но это не может его заставить молчать. Кван Хэ, помимо поддержки адмирала Ли Сун Сина и попыток укрепить оборону на границах, будет изыскивать все возможные пути для укрепления военной мощи страны. В процессе игры он узнает о существовании кумихо и будет изыскивать возможности привлечь их на защиту государства.

ЕнМин – второй ребенок в семье государственного министра Ван ХенКи. Родилась с обычным здоровьем, ничего примечательного не было, пока девочка не начала показывать свой характер. Она была настолько упорна, что никто не мог ее удержать. Если ЕнМин вздумывалось залезть на крышу, то она залезала туда. Когда она чуть подросла и ее стали обучать, то ничего так хорошо не действовало на нее, как слова: «А вот дочь военного министра сделала это за один день». Маленькая ЕнМин делала все быстрее и лучше. У нее обнаружились неплохие способности к вышиванию, а вот с игрой на музыкальных инструментах не наладилось.
Старший брат – ЕнСун любил затевать споры с ней, после чего обязательно случалась маленькая катастрофа. Громкие рыдания девочки поднимали на уши весь дом. От этих шуточек брата меньше любить не стала, но припоминала и устраивала маленькие мгновения мести при любом удобном случае.
Она проводила много времени с матерью и училась уму-разуму. ЧжеХва приучила дочь не перечить родному отцу и сдержано вести себя на людях. Ее это несказанно выводило из себя, ЕнМин искренне не понимала зачем показывать людям то, чего нет в твоем характере, но мать называла это мудростью и возможностью удивить других в каких-то определенных ситуациях, когда от тебя ожидают конкретных действий.
Девочке удалось понять эту хитрость только когда она однажды, прячась от брата, оказалась в закрытом помещение, где лестница уходила вниз, а оттуда доносился стойкий запах различных курительных смесей. Она поняла, что эта лестница вела в темницу, а стража как раз менялась и никто не обратил внимание на юную дочь министра. ЕнМин была слишком любопытна, чтобы просто тихо уйти, поэтому спустилась. Ей говорили только то, что здесь держат чудовище и дальнейший разговор плавно перетекал в другое русло так искусно, что девочка забывала про таинственного пленника дома Ван. Но сейчас она оказалась слишком близко к ответу на свой вопрос. Какого было ее удивление, когда ее взору предстал закованный в цепи человек. Точное количество железа она даже не смогла насчитать… но это ее не интересовало. Что это был за странный… мужчина? По крайней мере, в темноте черты были близки к людским. Девушку обуял непонятный страх и она быстро выбралась оттуда, поспешив в свои покои. Ее, конечно же, поймали и наказали по всей строгости.
ЕнМин думала над произошедшим несколько дней, после чего поменяла свое поведение. Это было воистину удивительно для всех обитателей дома. Прошло какое-то время и ей хватило смелости просить у матери рассказать об этом странном пленнике. ЧжеХва рассказала дочери про кумихо и что большинство слухов правдивы. Могущество семьи Ван из-за обладания мифическим существом было великим и члены семьи пользовались особыми привилегиями, которые были исключительно у королевской семьи.   
Дочь выпросила у отца возможность лично приносить еду для этого «существа»(как называли его обитатели дома). Министр долго сопротивлялся, но в конце концов не устоял перед уговорами ЕнМин и разрешил иногда приходить туда.
В первый раз он лично пришел с ней к кумихо
- Запомни, чудовище, этот голос. Это моя дочь и ты никогда не сможешь навредить ей и даже пальцем тронуть не сможешь. Такова моя воля. Скажи ему что-нибудь и всякий раз, когда он вздумает разбушеваться, просто крикни. Этого будет достаточно.
- М-меня зовут ЕнМин… - произнесла неуверенно девушка, смотря на темный силуэт.
Ее сковывал страх, но любопытство и интерес заставляли возвращаться раз за разом. В темноте девушке удалось разглядеть внимательнее цепи, в которые было заковано это самое чудовище, и повязку на глазах. ЕнМин все время рассчитывала на то, что когда-нибудь увидит его при нормальном освещении, но ничего не менялось. Она все так же спускалась в темные коридоры, куда не проникали лучи света, повторяя:
-Это ЕнМин.

Многие столетия он жил в собственном мире, не выходя за пределы зачарованного леса. Но то, что таилось за пределами его мира манило с каждым годом все сильнее и сильнее. Когда-то старшие, прежде чем уйти в вечность, остерегали его держаться подальше от мира смертных. И он свято чтил их последнюю волю, наблюдая издалека за появляющимися время от времени в его лесу людьми. То это были крестьяне, случайно сбившиеся с лесных тропинок, то охотники, а то и странные люди в ярких одеждах и с мечами. Чжи-Хо следил за ними, не понимая ни их целей, ни причин случавшихся сражений. Запах проливаемой людьми крови кружил голову и вызывал тошнотворное чувство, поэтому Чжи-Хо быстро покидал места выяснения отношений между смертными. Но однажды…
…Чжи-Хо прогуливался по лесу, солнце едва-едва показалось из-за горизонта, его лучи еще неуспели разогнать туман, поднявшийся над лесом. Как вдруг до его слуха донесся голос, призывавший на помощь. Юный хранитель волшебного леса замер, прислушиваясь. Кто бы мог заблудиться в лесу, как не смертный? Его не раз предостерегали встречаться со смертными, но голос прозвучал снова, моля о помощи и Чжи-Хо решился, кинувшись в направлении звука. Добравшись довольно быстро до места, он увидел совсем юную девушку в глубоком овраге, запутавшуюся в стеблях лесного плюща. Кумихо остановился, не решаясь приблизиться. Смертный и так близко… По щекам незнакомки текли слезы, а ладони были разбиты в кровь. Видимо, незаметив природной западни, скрытой густой растительностью, она угодила прямиком в ловушку. Видя тщетные попытки девушки выбраться, Чжи-Хо осторожно приблизился. Его чуткий слух и обоняние не обнаружили более никого рядом. Завидев его, незнакомка отшатнулась к другому краю оврага, загородившись от него израненными ладонями, чем несказанно удивила Чжи-Хо.
- Не бойся, я помогу тебе. – Чжи-Хо улыбнулся девушке, протягивая той руку. Поразмыслив, девушка приняла помощь, робко опустив хрупкую ладошку в ладонь лесного хранителя.
Как оказалось, она была дочерью местного купца, из ближайшей деревни, а в лесу оказалась в поисках целебных ягод, чья целительная сила будет намного больше, если собрать их в час восхода. Чжи-Хо проводил девушку до края леса, а в последствии, долго немог освободиться от мыслей об утреннем проишествии, возвращаясь к ним каждую минуту и не в силах думать о чем-либо другом. Ясный взгляд, чистого, незапятнанного низкими мыслями создания. Чжи-Хо поймал себя на мысли, что хочет увидеть ее вновь. Каково же было его удивление, когда на следующий день он снова встретил ее у оврага. Но на этот раз она не попала в западню, а просто сидела на выступавшем из земли корне дерева и глядя куда-то вдаль. Утренние лучи солнца золотились, отражаясь от ее волос. Чжи-Хо засмотрелся на девушку… С тех пор они стали часто встречаться, ЕнМин (так звали девушку), сбегала из дома все чаще и чаще, за тем лишь, чтобы провести день с Чжи-Хо. Более счастливых дней юноша не помнил в своей жизни. Один взгляд ЕнМин заставлял сердце биться чаще, а улыбка согревала теплом, доселе незнакомым юному хранителю. Но в один из дней их безоблачное счастье было нарушено. Чжи-Хо пришел в условленное место, он ждал весь день и вечер, упрямо ожидая на месте, даже когда солнце совсем скрылось за горизонтом. Но ЕнМин так и не показалась. Хранитель не спал всю ночь, а на утро решился отправиться в деревню, чего ранее никогда себе не позволял. Это был запретный и незнакомый для него мир, полный опасности. Но Чжи-Хо не остановился на краю леса, как ранее.
В деревне царило оживление, люди что-то усердно обсуждали, куда-то спешили, о чем-то спорили. Краем уха Чжи-Хо уловил, что деревню навестил глава одного из богатейших кланов, Ван Чже Шин. Жители деревни знали, что местный купец ведет какие-то дела с людьми, служащими этому знатному роду, но, чтобы сам глава клана взял да и почтил своим визитом самого обычного, не именитого купца? Наверняка глава рода Ван преследовал какие-то свои, лишь одному ему ведомые цели, но, как бы то ни было, он оказался под крышей отца ЕнМин. Чжи-Хо смог пробраться к огромному дому, прослонявшись вокруг чуть не до самого утра, он хотел уже возвращаться в лес, но, на его счатьсе, из ворот дома на улицу вдруг вынырнула сама ЕнМин. Счастью хранителя небыло предела. Девушка поведала ему, что именитый гость пробудет в их доме еще несколько дней и в эти дни ей придется посидеть дома. Чжи-Хо покорно согласился подождать несколько дней. Но через день ЕнМин сама пришла к нему, бледнее савана и с подрагивающими руками. То, что рассказала девушка, заставило юношу нахмуриться. ЕнМин была первой красавицей в их деревне и люди не раз говаривали, что ее красота достойна дворца. Но сама ЕнМин не раз посмеивалась над этими россказнями – дочь обычного сельского купца просто немогла никоим образом попасть во дворец . Но случилось то, чего не ожидала ни она, ни кто бы то нибыло из деревни. Пока еще холостому главе клана приглянулась ЕнМин и ее отец тутже согласился отдать ее ему в жены, стремясь породниться с именитым компаньоном. Как и было принято в то время, согласия девушки не стал спрашивать никто.
- Останься со мной? – заглянув в глаза ЕнМин и в порыве схватив ее за предплечья, воскликнул юноша. Разве могла она отказаться?.. Чжи-Хо привел ее в свой лесной дом, где прожито было несколько счастливых недель вместе. Но ЕнМин скучала по дому, по отцу с матерью. Поколебавшись немного, Чжи-Хо решил проводить девушку в деревню и наконец самому познакомиться с ее родственниками. Но за пределами леса их ожидал ужасный сюрприз. Место, где еще месяц назад стояла деревня, обратилось в пепелище. Могли-ли юные влюбленные знать, что не найдя ЕнМин дома и, решив, что купец, ее отец, играет с ними в игры, глава клана Ван попросту приказал сжечь до тла деревню. Горю ЕнМин небыло предела, горько оплакивала она родителей, упав коленями в пепел. Чжи-Хо как мог, поддерживал ее. Но, увлеченные внезапно свалившимся на них несчастьем, молодые люди не заметили беды много большей, что подкарауливала их. Государственный чиновник, он же глава семейства Ван, не успокоился тем, что просто уничтожил деревню. Так и не найдя ЕнМин, он оставил наблюдателей следить за местностью. И конечно же ЕнМин и Чжи-Хо были замечены. Как только Ван Чже Шину стало известно о появлении ЕнМин в сопровождении неизвестного парня, он тутже приказал схватить их.
В один из последующих дней, Чжи-Хо и ЕнМин угодили в умело расставленную людьми чиновника ловушку. Силы были не равны – десяток людей, вооруженных до зубов против пары безоружных. Чжи-Хо не оставалось ничего, кроме как открыть свой секрет перед ЕнМин и этими людьми – мечники пали под напором когтей кумихо. Чжи-Хо не стремился убить всех, а лишь обезвредить, чтобы они не мешали им с ЕнМин просто уйти. Юноша не сразу заметил шок и ступор девушки, впервые узревшей его звериную силу. Чжи-Хо унес девушку в ставший им общим лесной дом и опустил девушку на их ложе, всю ночь в тревоге ожидая ее пробуждения. Он помнил рассказы старших о том, что люди давно забыли, либо сразу не желали принимать истины о небесных домах и божественной сущности кумихо. Люди считали их чудовищами, подлежащими уничтожению. Рассказами о кумихо пугали непослушных детей, их боялись все смертные, из-за дарованой им небесами силы. Поэтому представители небесного дома отдалились от смертных, оградив себя от их низких дел и чаяний. Как посмотрит на него любимая, после того, что увидела? Почему он не решился посвятить ее в это раньше?.. Но, вопреки ожиданиям, проснувшись, девушка лишь крепче обняла его, прижавшись к нему, словно ищя защиты. У Чжи-Хо отлегло от сердца. Он не ошибся, ЕнМин была особенной. Непохожей на своих смертных собратьев.
Найдя своих людей ранеными, но все еще живыми в лесу, глава клана Ван не успокоился. Извратив события в выгодном для него свете, он объявил охоту на «кумихо, уничтожившего целую деревню и похищенную им девушку». По всей округе и близлежащим деревням и постоялым дворам были развешаны портреты девушки и «ужасного чудовища» рядом с нею. В лес хлынули люди в поисках чудовища. Гнало их не столько желание убить это самое чудовище, сколько желание получить богатое вознаграждение. Чжи-Хо и ЕнМин ничего не знали об этом. Поэтому нет ничего удивительного в том, что угодили в ловушку. Но и на этот раз они ушли – Чжи-Хо снова применил свою силу. Вскоре люди покинули лес, опасаясь за собственные жизни. Но глава клана Ване не оставил своих надежд. Спустя год, ЕнМин поймали люди Ван Чжи Шина, когда Чжи-Хо небыло рядом. Молодому хранителю леса не оставалось ничего, как отправиться спасать девушку. Но, добравшись до места, где держали его ЕнМин, Чжи-Хо угодил в западню. Каким образом в руки Ван Чже Шина попал один из секретов небесного дома семьи Гу, остается загадкой. Глава клана Ван сумел захватить в плен кумихо, подчинив себе его волю. На следующее утро глава клана Ван велел привести ЕнМин на огромный двор своего особнякам. Глазам девушки предстала картина закованного в цепи возлюбленного. По краям подворья были расставлены курительницы, где жгли какие-то сильнопахнущие травы, о предназначении которых ЕнМин догадалась сама. Девушка неплохо разбиралась в травах, чтобы понять, что эти призваны на подавление воли закованного в цепи «чудовища».
- Если хочешь, чтобы я отпустил его, ты должна стать моей. – с улыбкой глядя на измученную девушку, проворковал чиновник. ЕнМин отшатнулась от него, как ошпаренная. В последующие дни глава клана Ван забавлялся тем, что заставлял наблюдать ЕнМин за истязаниями кумихо на подворье. И в итоге ЕнМин «сдалась», не в силах более наблюдать это, придя покорно к чиновнику.
- Смирись и будь счастлива рядом со мной.
Девушка опустила голову, сделав вид, что смирилась. Чиновник начал подготовку к свадьбе, ЕнМин всем своим видом показывала, что приняла судьбу. Но едва бдительность главы клана была усыплена и он поверил, что девушка окончательно сломалась, ЕнМин, заранее подсыпав сонного порошка в вино охранникам и похитив ключи у одного из них, ночью проникла в темницу, где держали Чжи-Хо. Трясущимися руками девушка открыла замки и раскидала курительницы и, буквально волоча на себе ошалевшего от пряных ароматов и издевательств людей Ван Чжи-Шина кумихо, ЕнМин смогла выбраться на подворье. Казалось бы, вот она свобода, только до ворот добраться и они спасены. Но у ворот их ожидала стража. Чжи-Хо встал перед ЕнМин. Глаза пылали огнем, а ладони превратились в когтистые лапы. Мгновение и люди с мечами ринулись на беглецов. Кумихо сражался как мог, на этот раз не щадя никого. Ведь он боролся за их жизни, за счастье его и ЕнМин.
- Остановись, я приказываю тебе. – чей-то голос вдруг перекрыл лязг клинков. Врядли Чжи-Хо обратил бы на него внимание, если бы тело вдруг не перестало его слушаться, он замер на месте, словно парализованный, безуспешно пытаясь пошевелиться.
- Даже не пытайся, чудовище, ты в моей власти. – на веранде спокойно возвышался Ван Чже Шин. – Смирись со своей участью, ты более не сможешь сопротивляться.
Чжи-Хо не желая его слушать, пытался бороться с опутавшими его невидимыми оковами. Вокруг поднялся ветер, пригибавший деревья к земле и раскидывавший все, что неправильно лежало на подворье и далеко за его пределами, сбивая людей с ног, небеса прорезали первые молнии, сопровождаемые оглушительными раскатами грома, но Чжи-Хо всеравно немог шевельнуться, разъяряясь все больше.
- Я убью тебя!...
- Попробуй. – усмехнулся чиновник, продолжая спокойно стоять на веранде. Прозорливый человек бы заметил, что глава клана не рискует приближаться к кумихо, не доверяя до конца магическим узам, удерживавшим его. И, как показала практика, правильно делал. Чжи-Хо, каким-то невероятным способом смог занести руку и схватить за горло одного из зазевавшихся мечников, затем удар настиг рядом стоящего. Шаг, еще один шаг в сторону чиновника. С трудом, но он продвигался. Внезапно чиновник выбросил вперед руки, раскрыв ладонь и запустив в воздух какой-то порошок с едким запахом. Кумихо, в этот момент схвативший за горло мечника, почувствовал, как легкие разъедает от жжения, воздух словно обратился против него самого, лишая его возможности дышать. Заметив, как он замешкался, один из охранников главы клана, ринулся на кумихо, занеся меч – чиновник позволил им наносить любые удары, всеравно исцелится. ЕнМин, видя, что Чжи-Хо незаметил атаки, кинулась между ним и клинком…
…С тех пор минуло 500 лет или около того. Чжи-Хо стал узником подземелья. Сменялись хозяева, стражники, прислуга, но жизнь для Чжи-Хо оставалась неизменной – подземелье, цепи, череда бессмысленных убийств, все большее безразличие к окружающему миру и ненависть в перемежку с болью, ни на миг не угасающие, как и в момент гибели ЕнМин, продолжающие рвать на части душу…